Михаил Соловьев. триптих
400 000 pуб.
триптих.
I. Брошенность
50х112 сm.
II. Сломленность
50x60 cm
III. Одинокость
100x42 cm
холст, масло. 2022 г.
Живописные произведения Михаила Соловьева являются тем ярким примером бессмертия классической живописной традиции. Как художника его привлекают исторические, религиозные и мифологические сюжеты, через образность которых он проецирует современное понимание мира. По мнению автора эстетика прошлого, а также нравственное содержание в творениях старых мастеров, что заложена в данных жанрах, не теряет своей актуальности и на сегодняшний день.
С его полотен на зрителя взирают прекрасные девы и колоссальные мужчины, движущиеся вне времени и пространства. Это отголоски, эхо и современное виденье образов и стремлений таких гениев как Рембрандт, Жерико, Делакруа, Энгр, Бугро, и конечно же Франсиско Гойя, чье творчество становится определенным идейным паттерном для Михаила.
Особую эстетику прекрасного ужасного он впервые близко воспринимает через Los Caprichos (1799 г.) испанского гения. И в своем творчестве стремится передать социальные, этические, политические темы в образности классической академической школы, что кажется уже утерянной и забытой, однако лишь на первый взгляд.
I. Брошенность
50х112 сm.
II. Сломленность
50x60 cm
III. Одинокость
100x42 cm
холст, масло. 2022 г.
Живописные произведения Михаила Соловьева являются тем ярким примером бессмертия классической живописной традиции. Как художника его привлекают исторические, религиозные и мифологические сюжеты, через образность которых он проецирует современное понимание мира. По мнению автора эстетика прошлого, а также нравственное содержание в творениях старых мастеров, что заложена в данных жанрах, не теряет своей актуальности и на сегодняшний день.
С его полотен на зрителя взирают прекрасные девы и колоссальные мужчины, движущиеся вне времени и пространства. Это отголоски, эхо и современное виденье образов и стремлений таких гениев как Рембрандт, Жерико, Делакруа, Энгр, Бугро, и конечно же Франсиско Гойя, чье творчество становится определенным идейным паттерном для Михаила.
Особую эстетику прекрасного ужасного он впервые близко воспринимает через Los Caprichos (1799 г.) испанского гения. И в своем творчестве стремится передать социальные, этические, политические темы в образности классической академической школы, что кажется уже утерянной и забытой, однако лишь на первый взгляд.
